110 лет исполнится челябинскому ученому Борису Соколову
Если скорректировать шутливый «рапорт» Бориса Соколова, составленный много лет назад, он бы звучал так: «Изучив в своё время в определённом объёме такие науки, как физика, математика и механика и строго соблюдая их точные законы, сумел к настоящему моменту облететь без единой аварии 93 раза вокруг Солнца и 34 тысячи раз обернуться вокруг оси планеты Земля».
Его жизнь полностью охватывает период Советской власти. Борис Фёдорович много размышлял об этом периоде. Он не приспосабливался к жизни - просто жил, верил, заблуждался и страдал, как все мы.
Но вот парадокс - «избыток социализма» болезненно ощутили и куда более благополучные страны: Новая Зеландия, Швеция, Голландия. И уже тем более Китай. Мы не раз вместе листали свежие номера китайского журнала, который оба получали от пекинских эсперантистов. Снимки подтверждали: Китай модернизируется, крепнет, развивается куда успешней нас. Да, там всё еще господствует официальная идеология, преследуют диссидентов. Но мы-то как распорядились долгожданной (вернее, нежданной) свободой? Отдали и её в частную собственность. У кого денег больше, у того и свободы.
Ещё недавно было модно к месту и не к месту спрашивать: ты когда вышел из КПСС - до или после августа 91-го? Соколов стал членом партии КПСС в 1941 году. Речь тут не о политике, а о том, что когда-то называлось патриотизмом (теперь приходится объяснять и оправдывать простой и естественный смысл этого слова). И ещё одно дорогое сердцу Бориса Федоровича понятие искажено - интернационализм. Мы ничего не поймём в его биографии, если забудем об этих точках отсчёта. Всю свою долгую жизнь Соколов посвятил служению Родине и человечеству.
Многим Борис Федорович обязан отцу - провинциальному телеграфисту, одному их первых эсперантистов на территории нынешней Челябинской области, человеку начитанному и музыкальному. Вот откуда знание с детства русской, латинской и нотной грамоты. В златоустовской школе первой ступени Боря Соколов как заворожённый смотрел на пишущую машинку заведующего: диковинный агрегат, печатавший русскими, латинскими и греческими буквами.
Ещё одна удача - школа N1 у Косотура и её заведующий, Михаил Яковлевич Сюзюмов. Он был выпускником Дерптского университета, впоследствии крупнейшим из советских знатоков Византии, профессор УрГУ. Мудрено ли, что отряд юных пионеров, в коем состоял Соколов, носил имя Луначарского? Что ни говори, самого просвещённого из народных комиссаров. Не удивительно, что большинство школьных друзей Бориса Фёдоровича - учёные, инженеры, крупные организаторы промышленности.
Физико-технический факультет Ленинградского пединститута имени Герцена. Прощальный полёт на осоавиахимовском самолётике над Невой (много позже выяснилось, что пилотом был Валерий Чкалов, наказанный за очередное нарушение дисциплины). Распределение в новорожденный Институт механизации и электрификации сельского хозяйства, первый челябинский вуз. И 60 лет работы в нем - от преподавателя рабфака до создателя и профессора кафедры сопротивления материалов.
Уже перестав читать лекции, Борис Федорович то альбом по истории кафедры оформлял, то другой альбом затеял - о международных контактах ЧИМЭСХ - ЧГАУ. Это сейчас в университете даже международный отдел есть, а когда-то эти контакты в основном на Соколове держались. Да и поныне в аудиториях и лабораториях кафедры сопромата витает дух Бориса Федоровича - его чертежи, стенды, макеты, слайды, альбомы, контрольно-обучающие машины.
Экспонаты для лаборатории Борис Фёдорович искал, можно сказать, круглосуточно.
- Иду как-то по центру города с бывшим одноклассником, - посмеиваясь, рассказывал он. - Тот в адмиральском мундире, в орденах. А я вдруг бросаюсь коршуном на какую-то железку и прикапываю её под голубой елью. Он, ясное дело, шокирован. А я объясняю: редкий образец излома от усталости металла.
Когда в университетской газете «Механизатор» появилась «Ода сопромату», читатели, увидев только заголовок, поняли: Соколов сочинил, кто же ещё?
Сатирические стихи, куплеты, мадригалы, пародии - это было всю жизнь. Неизменный автор и соавтор «капустников», стенгазет, того же «Механизатора». К поэтическим своим опытам Соколов относился без особого пиетета, но мне довелось читать и слышать от него стихи глубокие, прочувствованные. В одном из них чисто человеческий гнев обернулся поистине вдохновенным финалом. Речь шла об институте физики имени Иоффе, перед фасадом которого стояли три монумента. У Игоря Курчатова и Петра Капицы на постаментах было высечено: «русский ученый», а у Абрама Иоффе – «академик». Возмущенный чиновным шовинизмом, Борис Федорович написал:
... Чуть шевеля умишком узким
(Ох, не пришлось бы отвечать!),
Тот «чин» не смел учёным русским
Еврея мудрого назвать.
Так и стоит меж двух могучих,
Что с ним по доблести равны,
Безродный витязь сил научных.
Гигант науки. Сын страны.
Сегодня, когда вчерашние «пролетарские интернационалисты», не таясь, берут на своё политическое вооружение пещерный антисемитизм, эти строчки приобрели особую актуальность. О «вчерашних», об их нынешних расистских опусах Борис Федорович говорил с горечью и брезгливостью.
Процитированные стихи много говорят о самом Соколове, о его «точках отсчёта». Как бы долго он ни заблуждался относительно изначальной гуманности Советов - любой конкретный случай административного идиотизма вызывал у него реакцию сопротивления. Помню, как я радовался полвека назад созданию Ассоциации советских эсперантистов. Борис Федорович меня словно холодной водой окатил: «Это же создано только для того, чтобы за нами присматривать».
Нет, не так уж он был наивен, старый энтузиаст. И всё же никогда не отказывался от дел, в которых видел пользу для просвещения, культуры, прогресса. Читал лекции школьникам и колхозникам; всячески поддерживал уникальный институтский театр «Шкворень» (впоследствии - «Резонанс»); обучал студентов киноделу. Сохранился составленный им «Краткий практический техминимум начинающего кинолюбителя в вопросах и ответах». В этом катехизисе вопросы не только об экспозиции и перфорации, но и такой, например: что значит «этика съёмки»? Очень актуально звучит!
Так случилось, что полжизни он был эсперантистом-одиночкой, ни с кем не переписывался, не попал ни в один эсперанто-клуб. Ничего не зная о гибели в 1938 году руководителей Союза эсперантистов советских республик, Борис Федорович всё же догадывался, что любимый им международный язык оказался не ко двору в стране победившего пролетарского интернационализма. Тем радостнее было ему услышать репортаж со Всемирного фестиваля молодёжи в 1957 году: впервые после 20-летнего перерыва по Московскому радио зазвучала живая речь на Lingvo Internacia.
С тех пор Соколов превратился из «потребителя» в неутомимого пропагандиста эсперанто. Организованный им клуб международной дружбы работал в ЧИМЭСХ несколько лет, обзавёлся адресатами во множестве стран мира, в том числе на Кубе. Сам Юрий Гагарин ставил на голосование вопрос о приёме челябинского студенческого клуба в общество советско-кубинской дружбы. Знаем мы теперь цену официально санкционированным «дружбам», но ведь была и простая дружба, человеческая! Борис Федорович тогда умудрился даже испанский изучить, много лет на нем переписывался.
Жизнь была прожита достойно. Тысячи обученных студентов, из коих выросли и кандидаты, и доктора наук. Именно благодаря таким учёным ЧИМЭСХ стал университетом. А сколько «неформальных» учеников (читатель уже понял, что автор - один из них), сколько друзей по всем странам СНГ, а благодаря эсперанто - и по всему свету!
Шесть с лишним десятков лет жили в любви и согласии Борис Федорович и его Злата Ефимовна. Выросли прекрасные сыновья. Вадим - геофизик, Артём - инженер-конструктор. Илья был доцентом отцовского вуза, преподавал физику (кстати, читал лекции и на французском).
Борис Федорович родился 1 февраля, по новому стилю это 14-е. Так и принимал всю первую половину месяца поздравления бесчисленных друзей, коллег, учеников.
Последние годы моего героя выпали на пору разочарований. Вдобавок Бориса Федоровича всё чаще подводило здоровь И всё-таки он сохранял неутомимую любознательность. На столе у него лежала толстенная книга по всеобщей истории, изданная «Ридерс дайджест» - с помощью лупы, одним глазом - читал! Читал газеты, слушал радио. Новости оптимизма не прибавляли. Но, в отличие от многих ровесников, Соколов не идеализировал вчерашний день. В прошлом ему было дорого лишь то, за что не стыдно перед будущим.
Вячеслав Рождественский
