Подлинная ли доверенность комитета по управлению имуществом Челябинска была представлена адвокатом Мосиным в суде?
Начнем с того, что в арбитражных процессах с 2015 года фигурирует доверенность упомянутого Чигинцева как председателя КУИЗО, выданная на представление интересов комитета по имуществу Челябинска в арбитражном суде. Доверенность выдана на имя Владимира Мосина, который, по имеющимся данным, является сыном прокурора отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции Александра Мосина (в областной прокуратуре). А мать Мосина (Виолетта Павловна) работает в областном суде. Семья Мосиных весьма влиятельна, насколько можно судить.
Но дело в том, что сам Владимир Мосин никогда не работал в КУИЗО, он трудится адвокатом. Спрашивается, почему же доверенность была выдана от комитета по имуществу ему, а не юристу КУИЗО, что было бы логично?
Голубева при этом его оппоненты упрекают в стремлении незаконно завладеть частью имущества и земельным участком (производственного комплекса по адресу: шоссе Металлургов, 5П (бывший завод ЧелКСМИ). Способы завладения, мол, применяются разные. Включая признание недействительной сделки с ООО «Бархан», включая оформление договора купли-продажи земельного участка без участия иных собственников этого земельного участка, включая даже снос железобетонных заборов и ворот на производственной площадке.
Но давайте разберемся, с кем же спорит Голубев. Уточним, что он и предприниматель Марк Широких были деловыми партнерами. В 2010 году они поделили имущество и территорию АО «Комбинат строительных материалов и изделий» (КСМИ). Мирно разойтись бывшим партнерам не удалось. Голубев много лет уже судится с бывшим партнером, пытаясь забрать всю производственную площадку целиком. При этом Широких сильно удивился, когда увидел, что на стороне его бывшего партнера (а теперь оппонента) в арбитражном суде выступает адвокат с доверенностью от КУИЗО.
Мосин, уточним, от имени комитета по имуществу Челябинска подал в рамках указанного спора иск о том, что площади на территории названного комбината не используются, на них находятся «бесхозные» объекты, которые должны быть изъяты. После этого возник договор о продаже 10 гектар производственной площадки с якобы «бесхозными» объектами за символический миллион рублей.
Интересы Голубева и КУИЗО представлял в этом деле один и тот же юрист – уже упоминавшийся Владимир Мосин. Что в самом деле выглядело странно и могло говорить о заинтересованности чиновника Чигинцева в успехе дела в пользу бизнесмена. Когда в деле есть такие доверенности, возникают обоснованные опасения, что имеет место вмешательство административного ресурса. Как заметила представитель Широких в суде Анна Щеглова: «Прокуратура инициировала возобновление давно закрытых уголовных дел по заявлению Голубева в отношении Широких с целью усиления давления на него».
Мосин упоминается в то же время и в некоторых других спорных делах. Так, агентство Ura.ru сообщило в конце февраля, что предприниматель Андрей Наймушин вместе со своим партнером Николаем Шараповым написали заявление в полицию на возбуждение уголовного дела. Уточнялось, что предприниматели жалуются на передел бизнеса с участием известного в правоохранительных кругах адвоката Владимира Мосина, сына прокурора и судьи. Сам Наймушин рассказал по этому поводу следующее:
Кстати, Наймушин сильно удивлялся, что хотя действия Мокрова обжалованы, суд почему-то отклонил ходатайства о приостановке разбирательства до окончания расследования уголовных дел. Что было бы логично в такой ситуации.
Предприниматель предположил, что ключевой фигурой в этой ситуации, благодаря которой его оппонентам удается решать вопросы в судах свою пользу, является именно адвокат Мосин. Как сын высокопоставленных силовиков он якобы вхож в чиновничьи круги. И в качестве примера приводился как раз конфликт собственников «Комбината строительных материалов и изделий», где Мосин выступил представителем и комитета по управлению имуществом и земельным отношениям Челябинска (у которого вообще-то есть штат своих юристов), и одного из участников процесса — предпринимателя Голубева.
По оценкам участников процесса, из-за того разбирательства городской бюджет недосчитался около трех миллионов рублей арендной платы.
Наймушин теперь недоумевает: «Неужели, сейчас все еще может работать рейдерская схема отъема имущества и бизнеса?!». Считалось, что такие схемы остались в эпохе 90-х годов и не возвращались в путинскую эпоху «вертикали власти».
Новым поворотом в деле может стать оценка упомянутой доверенности Мосина от комитета по управлению имуществом. Давайте задумаемся, неужели председатель комитета по имуществу, многоопытный чиновник Чигинцев мог так глупо подставиться и выдать доверенность на представление интересов муниципалитета в арбитражном суде юристу, не работавшему в КУИЗО и фактически выступавшему в конфликте предпринимателей на стороне одного из них? Понятно же было, что факт быстро выяснится и может стоить карьеры Чигинцеву? Что, как мы знаем, и произошло полгода назад.
Но может, все не так просто и тут имели место иные обстоятельства? Вспомним про выше приведенные обвинения Наймушина и Шарапова в адрес Мосина о подделке документов. Говоря проще, была ли подлинной та доверенность, которую представлял Мосин в арбитражных судах, начиная с 2015 года? Или же имела место подделка?
