Пресса США: большие проблемы "Большой восьмерки"

"Мистер Буш, не ездите в Санкт-Петербург", - так озаглавлена статья обозревательницы "Вашингтон пост" Энн Эпплбаум. Что приходит американцу на ум, когда он слышит "большая восьмерка"? - спрашивает автор. У большинства это рождает образы "чопорных государственных деятелей, нудных заседаний, заранее заготовленных решений". Или, быть может, "вопящих демонстрантов, спецподразделений полиции, заранее заготовленных лозунгов". Или, может, мысль "переверни страницу и читай о чем-нибудь другом".

В июле Бушу предстоит встретиться с Путиным в его родном городе
Удивляться нечему, пишет Эпплбаум. "Восьмерка", ранее известная как "семерка", началась как частные встречи лидеров самых крупных индустриальных демократий мира. Они обсуждали за закрытыми дверями животрепещущие экономические и политические проблемы, а потом выпускали совместное заявление о том, что "с инфляцией надо бороться, а цены на нефть слишком высоки".

С годами "восьмерка" эволюционировала. Для американцев она значила все меньше и меньше, тогда как для других - все больше и больше.

"Японцы, видевшие в "восьмерке" заменитель совбеза ООН, в который им никогда не попасть, тратятся на нее от души и, когда принимали ее в последний раз, угрохали 750 миллионов долларов, - пишет обозревательница. - Европейцы ухватились за возможность определять приоритетные задачи планеты и выносят на обсуждение знаковые и кассовые темы вроде экономической помощи или технологии... Российскому президенту Борису Ельцину сначала позволили посещать заседания, а потом и вступить в члены "восьмерки" в сомнительном предположении, что, хотя Россия не дотягивает до ее критериев, это превратит ее в одну из крупнейших индустриальных демократий мира. Этого не произошло".
"Однако сейчас этот орган, который приобрел смехотворно большое значение и символизм, стоит на пороге настоящего кризиса, - продолжает Эпплбаум. - В июле он впервые встретится под российским руководством в Санкт-Петербурге, родном городе президента России Владимира Путина. И впервые саммит "восьмерки" в придачу к пресному коммюнике может породить политическую реакцию, вредную для всех".

"Ибо, отправившись в Санкт-Петербург, президент Буш, премьер-министр Тони Блэр, президент Жак Ширак и лидеры Италии, Германии, Канады и Японии по сути дела благословят ущемление политических прав, гонения против независимых организаций, повторную национализацию энергетических ресурсов и цензуру средств массовой информации, которые Путин обрушил на Россию в течение шести лет после того, как он принял бразды правления у Ельцина. Они также благословят то, как Путин запугивал Украину с помощью газопроводов, и его двусмысленную роль на переговорах по поводу иранской ядерной программы и мирного урегулирования на Ближнем Востоке", - считает обозревательница.

И заключает: "А после того, как Буш уедет домой, обитатели Кремля, а вместе с ними венесуэльские, иранские, арабские и другие руководители по всему миру откинутся в своих креслах, засмеются и согласятся, что так называемый Запад привержен идеалам свободы и демократии лишь на словах, а на самом деле он в них не верит. Долгосрочный результат: способности американского президента убедительно провозглашать идеалы демократии и политической свободы будет нанесен непоправимый ущерб".

"Превращение России"

Возможно, вы найдете смехотворными такие апокалиптические заявления по поводу встречи, о которой большинству американцев скучно читать, пишет Эпплбаум. В этом случае она предлагает послушать бывшего путинского советника Андрея Илларионова, который вспоминает, что российский президент неизменно возвращается с саммитов "восьмерки" окрыленным и еще больше настроенным идти прежним курсом. По словам Илларионова, бывало, что после этих саммитов оппонентов Путина сажали в тюрьму.

Эпплбаум также замечает, что Илларионов, который на днях приезжал в Вашингтон на конференцию, находит странным то, сколь многие американцы задавали ему в этот раз вопрос: "А вам не страшно ехать обратно?" Пять лет назад такой вопрос не пришел бы никому в голову, пишет автор.

"Трагично, но факт, - резюмирует она, - Россия снова сделалась страной, где экономистам, которые называют вещи своими именами, приходится оглядываться по сторонам. Время еще есть: у президента Буша есть четыре месяца на то, чтобы решить, хочет ли он благословить эту новую Россию; четыре месяца на то, чтобы решить, хочет ли он, чтобы самый престижный западный клуб выразил Путину свое полное одобрение... Он может смягчить ущерб (он может по дороге остановиться в Вильнюсе или в Киеве, он может провозгласить своим российским хозяевам свою веру в свободу), но Кремлю и другим недругам демократии в мире это будет все равно. Они запомнят лишь то, что он приезжал".

В последние дни Илларионова цитировал целый ряд американских комментаторов, в том числе редактор еженедельника "Ю. Эс. ньюс энд уорлд репорт" Мортимер Зукерман. Он приводит высказывание бывшего путинского советника о том, что в России создалась ситуация, при которой чиновники ориентируются в своих решениях на свою собственную выгоду, а не на благо страны.

"В 1991 году, когда Советский Союз развалился, мы предполагали, что Россия снова сделается частью мирового сообщества, демократизирует свое политическое устройство и гарантирует гражданские права, - пишет Зукерман. - Этого не произошло. Путин укрепил государственный контроль над общероссийским телевидением, превратил высшую палату парламента в назначаемый орган, выхолостил полномочия избранных губернаторов, прибрал к рукам суды и создал форму государственного капитализма, при которой частные компании терпят лишь постольку, поскольку они пресмыкаются перед правительством. Стратегия Путина направлена не столько на укрепление демократии, сколько на строительство сильной России".

"Медленное превращение России в однопартийное государство может вызывать озабоченность на Западе, - продолжает автор, - но оно в большой степени поддерживается народом... Россияне не горюют по ельцинской псевдодемократии, отмеченной смутой, разрухой и утратой престижа. Они приветствуют веру Путина в порядок, его усилия по укреплению национальной гордости и то, что он приструнил олигархов в целях более справедливого распределения доходов. Но это достигается не даром. Усиление государственного контроля и ослабление законоправия создали условия, которые способствуют коррупции..."