В банде Героя Советского Союза участвовал обер-штурмбаннфюрер СС
Николай Никулин, прошедший всю войну от обороны Ленинграда до взятия Берлина, в своих «Воспоминаниях о войне» указывает, например, на такие непарадные эпизоды в финале войны и сразу после ее окончания (дело было на территории Польши):
Автор воспоминаний отмечает, что в дни празднований 9 мая чаще всего видел ветеранов из числа тыловиков и политработников, не принимавших участия в боях. Тогда как настоящие фронтовики в большинстве своем либо сложили головы в военных сражениях, либо спились после войны, либо стали калеками.
Никулин отмечает, что Гитлер и Сталин фактически в равной степени несут ответственность за гибель огромного количества наших соотечественников:
- Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез, боеприпасов и того меньше. Опытных командиров — наперечет. Шли в бой необученные новобранц.
— Атаковать! — звонит Хозяин из Кремля.
— Атаковать! — телефонирует генерал из теплого кабинета.
— Атаковать! — приказывает полковник из прочной землянки.
Автор поднялся до более развернутых оценок причин того, почему на фронте так велики были потери Красной Армии:
Приведу пример. Из высших сфер поступает приказ: взять высоту. Полк штурмует ее неделю за неделей, теряя множество людей в день. Пополнения идут беспрерывно, в людях дефицита нет. Но среди них опухшие дистрофики из Ленинграда, которым только что врачи приписали постельный режим и усиленное питание на три недели. Среди них младенцы 1926 года рождения, то есть 14-летние, не подлежащие призыву в армию. «Вперрред!!!», и все. Наконец какой-то солдат или лейтенант, командир взвода, или капитан, командир роты (что реже), видя это вопиющее безобразие, восклицает: «Нельзя же гробить людей!
Там же, на высоте, бетонный дот! А у нас лишь 76-миллиметровая пушчонка! Она его не пробьет!». Сразу же подключается политрук, СМЕРШ и трибунал. Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: «Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе». Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: «Расстрелять перед строем!» или «Отправить в штрафную роту!», что то же самое. Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. А остальные — «Вперрред, в атаку!» «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!».
В предисловии к книге Никулина директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, где много лет проработал Никулин, пишет:
- Николай Николаевич Никулин, тихий и утонченный профессор, написал книгу о Войне. Книгу суровую и страшную. Читать ее больно. Больно потому, что в ней очень неприятная правда.
Николай Николаевич — герой войны, его имя есть в военных энциклопедиях. Кровью и мужеством он заслужил право рассказать свою правду. Это право он имеет еще и потому, что имя его есть и в книгах по истории русского искусствоведения. Хранитель прекрасного и знаток высоких ценностей, он особо остро и точно воспринимает ужасы и глупости войны. И рассказывает о них с точки зрения мировой культуры, а не просто как ошалевший боец. Это тот самый случай, когда точный анализ и достоверные описания рождаются из приемов, больше присущих искусству, чем техническим наукам.
