Зачем России свой «членовоз»?
17 мая в прямом эфире «Эха Москвы» управляющий делами президента Владимир Кожин заявил, что в ближайшее время руководство России может пересесть с автомобилей Mercedes на ЗИЛы. Сегодня представитель завода подтвердил, что с дополнительными инвестициями «ЗиЛ» смог бы возобновить выпуск машин для главы государства. И это вопрос национального престижа.
Во всех странах, где собственный автопром существует, никому даже в голову не придет возить президента на импортном автомобиле. В США президент никогда не пересядет на Toyota. В Англии, Франции, Германии, Корее и даже в Китае власть передвигается исключительно на автомобилях местных марок. При этом китайская автомобильная промышленность, как и российская, только развивается.
Для чего необходимо, чтобы президент ездил на автомобиле собственного производства? В первую очередь, это – имиджевый ход, направленный на стимулирование развития собственного автопрома. Таким образом руководство страны на собственном примере демонстрирует гражданам необходимость поддержки местного производителя. В большинстве стран мира такой «патриотизм» по-прежнему очень силен: доля местного автопроизводителя даже на развитых рынках иногда достигает 25%. В Германии, Италии, Франции и даже США – продукция местных автопроизводителей – одна из самых популярных на рынке, если не самая популярная. В Японии и Корее встретить зарубежный автомобиль на дороге бывает сложно. Развитие же местного автомпрома способно, в свою очередь, потянуть за собой развитие других отраслей промышленности – от химической до металлургии.
На то, чтобы сделать автомобиль для президента, не нужно баснословных сумм. Это не миллиард евро, как в случае с разработкой с нуля массового автомобиля на совершенно новой платформе; это даже не сотни миллионов, а скорее – несколько десятков миллионов долларов. Мы имеем дело со штучными автомобилем, и технология производства тут совершенно иная. В этом смысле президентский автомобиль ближе к суперкару Marussia, чем к Lada.
Скорее всего, за основу возьмут старые автомобили, которые уже были у «ЗиЛа». Такая преемственность необходима. Что поменяют? Естественно, силовой агрегат. Кроме того, конечно, сегодня совершенно другие требования к безопасности автомобиля. И в этом плане автомобиль необходимо будет менять кардинально.
Но сложно представить, что другой автопроизводитель мог бы подхватить у «ЗиЛа» такую работу или начать заниматься ей с нуля. Выпуск автомобилей спецназначения – это во многом уникальная система. Для нее нужны высокоточное оборудование и, главное, высококвалифицированные специалисты. Их нужно немного, но на подготовку каждого нужны годы, а то и десятилетия. Не думаю, что, скажем, любой сотрудник «АвтоВАЗа» подойдет на такую работу.
Сложно предсказать насколько далеко зайдет воплощение идеи разработки российского автомобиля для президента. Сохранилось ли оборудование? Удастся ли создать команду? А главное, получит ли завод необходимую поддержку? Это, в любом случае, будет непросто. У меня нет сомнений, что «ЗиЛ» сможет это сделать. В России можно сделать что угодно. На «ЗиЛе» работали люди, для которых возможность вернуться к работе означает очень многое! Но не стал бы говорить, что кто-то всерьез может заработать на таком производстве. Даже для тех, кто этим занимается, это, в первую очередь, вопрос престижа. Для них важно, чтобы дело не умерло. Ведь речь идет от силы о десятке машин. Даже если себестоимость одного автомобиля составит миллион долларов, мы получаем $10 млн – а это не так уж много в абсолютных цифрах.
