Золотые черно-белые челябинских фотомастеров: шестидесятники с Урала
Когда-то Владимир Белковский повторял коллегам по клубу: снимайте все, что вас заинтересовало. Возможно, пока этот снимок и не будет выставляться и публиковаться, но лет через 15-20 он может стать фактом истории.
Сейчас смело можно сказать, что и снимки Владимира Белковского и работы его коллег по клубу – Евгения Ткаченко, Юрия Теуша, Юрия Рожкова, Леонида Пикуса, Михаила Петрова, Валентина Голованова, Вячеслава Гнеушева, Леонида Паширова, Генадия Униковского, Серея Васильева, многих других – это выражение времени, которое вошло в историю страны, как «лирическое десятилетие». А сами они были – шестидесятниками.
«В конце 50-х годов, насколько мне известно, в стране было два фотоклуба - во Львове и Ленинграде, при Выборгском районном ДК (оттуда вышли Г. Колосов и О. Макаров, начинавшие как обычные фотолюбители). В 1959 году в Челябинске при газете «Челябинский рабочий» был создан фотоклуб, ныне один из клубов-ветеранов. Там встретились несколько молодых энтузиастов: Евгений Ткаченко, работающий сейчас корреспондентом ТАСС по области, покойный уже Юрий Теуш и другие. Пожалуй, из числа действующих ветеранов я остался один», - напишет много позже отец.
В своих воспоминаниях об этом периоде Владимир Белковский отметит: способствовал фотографическому движению журнал (впервые появившийся в нашей подписке в 1959 году) «Ревю Фотография». Тогда назывался он «Фотография-59». «Это был ежеквартальник под редакцией Вацлава Йиру, издававшийся в Праге на чешском и русском языках.
Объясняя позитивную ноту в творчестве своего поколения и своих челябинских товарищей в фотоискусстве, отец напишет: «Оптимизм был всеобщим, поскольку недавно закончилась война, и жизнь казалась прекрасной. Но были и сложности из-за полной идеологической монополии. Тот же Гунар Бинде, который начинал в 1963-1964 гг., как и остальные рижане, долгое время не мог выставлять акты (фотографию обнаженного тела). Как ни странно, приезжая в Челябинск, они удивлялись, что уже в конце 60-х годов на наших отчетах и персональных выставках появлялся жанр акта. Мы, конечно, дозировали самоцензурой их количество. А Бинде провел свою выставку, где было достаточно актов, лишь в конце 70-х годов в Риге».
Еще небольшой отрывок из заметок отца о фотопроцессе в Челябинске в 60-70-е годы: «Перед открытием каждую выставку надо было показать комиссии, куда входила цензура из обл- или горлита. Проверялась, прежде всего, конечно, высокая точка съемки или что-то подозрительное в смысле секретов или нестандартных ситуаций. Немыслимо было показать трагедию, катастрофу, пожары и тем более опубликовать такой снимок. Даже лежащего пьяного - боже упаси: считалось, что только в Америке безработный может так лежать.
В общем, авторам, имеющим свой стиль, было нелегко. Но нет худа без добра: шло сопротивление, накопление материала.
Случайно встретил в отцовском архиве эти несколько страниц. Тема задана так: что отличает фотоискусство от других видов искусств?
Мне кажется и сейчас эти мысли и наблюдения отца интересными и актуальными. Как факт истории, как «страница» из истории фотографии в канун юбилея ЧФК.
Первое, о чем он говорит – документальность. «Нельзя сейчас снять Пушкина. Нельзя показать с помощью фотокамеры, какие мы будем через неделю. Через год. Поэтому говорят: фотография – искусство настоящего времени. Но это не совсем так. От нажатия спусковой кнопки до готового отпечатка надо, по крайней мере, несколько минут, то есть несколько десятков секунд. За это время в наш атомный век может многое произойти, и то, что было только что настоящим, станет уже прошлым».
Вот почему говорят: история пишется объективом.
— Любой снимок – это документ истории, —подчеркивал Владимир Белковский, — Но, с другой стороны, далеко не каждый снимок, произведение искусства. Несколько сот или даже тысяч кадров надо сделать, чтобы получить фото, которое будет содержать эстетическую информацию. Можно сделать миллион кадров – и не получить ни одного снимка, который мог бы стать произведением искусства.
Можно взять кисть и что-то рисовать. Случайно можно получить шедевр. Но вероятность этого гораздо меньше, чем возможность выиграть в спортлото. Почему?
Что легко, не в муках рождается, как правило, и быстро умирает. Что недорого автору, вряд ли будет дорого и зрителю.
И здесь не имеет решающее значение, кто изображена снимке – знаменитый человек или неизвестная личность. Можно сфотографировать свою жену, можно главу государства. Результат зависит, прежде всего, от того, с помощью чего создано фото – камерой и проявителем или сердцем и кровью.
После талантливого фотографа остается обычно несколько десятков снимков. На большее просто не хватает ударов сердца и крови.
Но и этого мало. «Фотоискусство сильно своей документальностью. Но документальность – это не натурализм, а прежде всего правда. Но и этого мало. Надо отразить не правду факта, а правду образа, правду идеалов, правду об одном человеке сделать правдивым рассказом о человечестве», – считал отец.
Вот здесь человек с камерой должен видеть гораздо дальше, чем фотоаппарат. Видеть шире и глубже, чем это может сделать объектив его камеры. Надо суметь в буднях увидеть то, что другие не увидели.
И еще одно требование.
Такие настроения оставили художники и журналисты в 60-е годы - в книгах, стихах, песнях, кинофильмах, в фотографии.
Эти заметки иллюстрирую несколькими работами из золотой коллекции челябинских фотомастеров – из далеких уже 60-70-х годов.
Недавно я выпустил книгу «Прогулки по Челябинску. Лирические 60-е и не только», где много страниц были иллюстрированы снимками отца, сделанными в те «лирические» годы нашей уже истории.
