Семь оправдательных решений адвоката Лаврентьева
В последние годы в расследовании уголовных дел в России заметна крайне плохая тенденция: число оправдательных приговоров снижается год от года и фактически стремится к нулю. Речь, разумеется, про дела, где решения выносят так называемые профессиональные судьи. В судах, где решение выносят присяжные, картина принципиально иная (более 10% оправдательных решений). Однако круг дел, которые могут рассматривать присяжные, не так уж широк.
Челябинск – типичный пример общероссийской тенденции. Если уголовное дело доведено до суда, шансы на оправдание ничтожно низки. Ни о какой реальной состязательности сторон в судебном процессе говорить не приходится. Тем не менее отдельные адвокатские удачи еще случаются. Но простым везением их объяснить не получится. Каждое такое дело – результат огромного адвокатского труда. Мы пообщались на эту тему с челябинским адвокатом Сергеем Лаврентьевым, за 25 лет практики у которого зафиксиовано семь оправдательных решений его подзащитных. Из семи дел с оправдательными приговорами расскажем сегодня о четырех.
Самый свежий пример выигранного дела в практике адвоката Лаврентьева – дело Александра Панова, в котором опытному юристу сразу все было понятно. Однако судья в первой инстанции считал по-другому.
Суть дела – обвинение в умышленном нанесении тяжких телесных повреждений. Описываемые события произошли в марте 2018 года. Фактически имел место обычный уличный конфликт. Правда, в данном случае все закончилось очень невесело для обоих участников. Началось с замечания будущего подсудимого Панова гражданину Кортюкову, который был в подвыпившем состоянии. Но при этом шел к кассе вне очереди.
Мужчины решили разобраться на улице. По словам самого Кортюкова, Панов его предупреждал, что у него есть пистолет. По одной версии, Панов выстрелил из травматического пистолета в сторону Кортюкова, но выстрел пришелся в карман куртки, не причинив травм. По другой версии, Панов и вовсе стрелял в воздух, делая таким образом предупредительный выстрел. После этого Пановпошел домой. Тут-то Кортюков и напал на него и ударил сзади бутылкой.
Следствие пришло к выводу, что после нападения Панов умышленно выстрелил из травматического пистолета в человека. В результате у пострадавшего зафиксировали рану правой скулы, перелом основания черепа, множественные переломы лицевых костей и другие повреждения. Травмы оценили как тяжкий вред здоровью.
Адвокат Лаврентьев обратил внимание суда на то, что зачинщиком конфликта был не стрелявший человек, а Кортюков. Панов получил удар по лицу стеклянной бутылкой из-под пива, после чего и выстрелил в нападавшего из травматического пистолета. Выстрел пришелся в лицо. Но это была самооборона.
Суд первой инстанции признал Панова виновным, тем более что до этого у него уже были судимости. Подсудимого приговорили к реальному сроку лишения свободы.
Российская судебная практика такова, что по уголовным делам в апелляции крайне редко отменяют решения первой судебной инстанции. Тем интереснее данный случай.
Судья апелляционного суда отметила: ответственность за причинение вреда здоровью при превышении необходимых пределов обороны наступает при явном несоответствии защиты характеру и опасности посягательства. Ответственность наступает лишь в случае, если обороняющийся осознавал, что причиняет вред, в котором не было необходимости.
Судья пришла к выводу, что суд первой инстанции не дал должной оценки доказательствам. Суд правильно установил фактические обстоятельства, однако в выводах приговора были существенные противоречия.
Нападение было действительно неожиданным. Панов в той ситуации действительно защищался. И любой, кто дорожит своей жизнью, наверное, действовал бы так же.
Когда Панов после инцидента пришел домой, то согласно показаниям жены, лицо, куртка и кофта у него были в крови, переносица разбита, нижнее веко на глазу разрезано. Согласно выписке из медкарты, у Панова зафиксировали открытый перелом костей носа со смещением отломков, ушибленную рану лица. То есть не только Кортюков пострадал в результате конфликта. Панов серьезно пострадал тоже.
Одним из самых сложных, по мнению самого адвоката Лаврентьева, стало дело Гостева, бывшего командира войсковой части. Потребовались заключения многих специалистов, чтобы установить истину по запутанному делу. Адвокату самому пришлось вникнуть в массу специфических деталей истории.
Гостев – летчик. Ему поставили в вину нарушение правил полетов, повлекшее тяжкие последствия. А случилось вот что. В феврале 2012 года на аэродроме Шагол в Челябинске запланировали полет с инструктором. Выполнялось упражнение «Вывозной полет на дозаправку топливом в воздухе». Полет планировали ночью с передачей управления обучаемому летчику. Гостев был инструктором, Ермаков – обучаемым летчиком.
Самолет СУ-24М с вышеуказанным составом экипажа взлетел с аэродрома в 19.33. Несколько раньше с того же аэродрома взлетел самолет-танкер СУ-24М с подвесным агрегатом заправки.
Самолеты выполнили в воздухе запланированные упражнения. После этого самолету-танкеру была дана команда убрать шланг УПАЗ. Однако шланг не убирался. При этом высвечивался сигнал «красная зона». Танкер попробовал увеличить скорость – не помогло. В 20.32 экипаж заправляемого самолета запросил помощь у руководителя полетов, ответа не было.
Как полагает следствие, Гостев, зная о необходимости срезания топливного шланга в возникшей нештатной ситуации, но желая сохранить комплектность УПАЗ, принял самостоятельное решение подтолкнуть штангой дозаправки своего самолета топливный шланг УПАЗ самолета-танкера. Что было нарушением регламента и привело к тяжелым последствиям.
Ермаков исполнил команду Гостева. Но на 68-й минуте полета произошло нештатное контактирование, образовалась так называемая «дуга», потом «хлыст». Топливный шланг самолета-танкера зацепился за штангу и острые элементы антенной системы «Пион», выступающие из носовой части заправляемого самолета. В результате топливный шланг оборвался, топливо из него, смешавшись с воздухом, попало в воздухозаборники двигателей заправляемого самолета. Возник пожар, далее произошло разрушение топливного бака. Все закончилось крушением самолета в Сафакулевском районе Курганской области. Экипаж катапультировался и остался жив.
По оценкам следствия, в результате крушения самолета имуществу Минобороны был нанесен ущерб на 169 миллионов рублей. Кроме того, произошло загрязнение озера Большой Кошкуль нефтепродуктами. В этой части ущерб оценили в сумму более 4 миллионов рублей. Таким образом, возникли тяжкие последствия ЧП.
В материалах дела есть много показаний свидетелей – Ермакова, экипажа самолета-танкера, а также экспертов. Выяснилось, кстати, что во время обучения в Липецке в учебном центре летчикам рассказывали о случаях, когда вышеописанным способом подталкивания решалась проблема неубиравшегося шланга УПАЗ.
С учетом мнений экспертов остаточная стоимость самолета в ходе расследования уменьшилась на 100 миллионов рублей. Также в ходе расследования подтвердилось, что руководитель дальней зоны помощи экипажам двух самолетов в критической ситуации не оказал.
Адвокат Лаврентьев обратил внимание суда на то, что экипаж пытался спасти единственный в воинской части топливный шланг УПАЗ и сам УПАЗ. Кроме того, пункт 197 РЛЭ самолета СУ-24М содержит прямой запрет на контакт лишь в случае одновременно горящих красного, желтого и зеленого сигналов. Чего в данном случае не было.
Что касается того, кто был главным в нештатной ситуации, то согласно Федеральным авиационным правилам (ФАП), меры к сохранности воздушного суда должен был предпринимать командир экипажа, а таковым согласно плановой таблице был Ермаков, а не Гостев. В пунктах летных правил отсутствует вообще обязанность инструктора давать команду на сброс топливного шланга.
Кроме того, адвокат обратил внимание на то, что выводы привлеченных специалистов не являются однозначными, в них велика доля предположений о причинах взрыва.
Специалисты Уфимского авиационного технического университета пришли к выводу, что распространение пламени в воздухозаборник с последующим взрывом было маловероятно.
Из отчета генерального конструктора МКБ «Гранит» научно-производственного центра газотурбостроения следовало, что «вброс» топлива приводил к его сгоранию и дальнейшему помпажу двигателя (срывной режим работы) или его самовыключению из-за погасания пламени в камере сгорания. В свою очередь гендиректор ФГУП «ЦАГИ» подтвердил, что специального исследования по попаданию топлива в газодинамический тракт турбореактивного двигателя не проводилось. Однако именно результаты опытов в войсковой части со ссылкой на исследование 1991 года были положены в основу акта расследования комиссии по факту происшествия.
Специалисты НИЦ ЭРАТ указали, что взрывное горение характеризуется высокой скоростью распространения пламени. При этом образуется скоростной напор газа, что должно отразиться на двигателях самолета в виде деформации лопаток компрессоров. Однако таких объективных данных в материалах дела нет. Также нет в доказательствах обвинения данных о наличии топлива в воздухозаборниках.
В то же время в материалах дела присутствовали данные об авиационных происшествиях, когда самопроизвольно взрывался третий топливный бак. Это подтвердили сразу несколько экспертов. А специалист Бутаков прямо высказал мнение, что и в данном случае причиной катастрофы стало разрушение третьего топливного бака из-за нагрева горячим воздухом из трещины.
Специалист Шишкин показал, что в данной катастрофе топливо «пошло» уже после разрушения самолета. То есть получилось, что следствие (убывание топлива) обвинение представило как причину ЧП. В свою очередь специалист Петров показал, что двигатели самолета не имели характерных признаков повреждений взрывного характера.
Специалисты Примак и Пестов также высказались в пользу версии взрыва изнутри третьего бака как причины авиакатастрофы. Такого же мнения придерживались специалисты государственного центра подготовки авиационного персонала и войсковых испытаний Минобороны.
Наконец, согласно заключению повторной судебной авиационной летно-технической экспертизы непосредственной причиной аварии было названоразрушение конструкции в районе топливного бака №3. Причем, химический взрыв паров керосина в баке №3 был связан с той самой сквозной трещиной.
У суда на основе показаний свидетелей также возникли сомнения относительно выводов комиссии по расследованию происшествия. Выводы специалистов Минобороны носили, по мнению суда, предположительный характер. Заключение специалистов аэрогидродинамического института также носило вероятностный характер.
Судья Челябинского гарнизонного военного суда пришел к выводу, что только «наличие усталостной трещины…приведшее к воздействию высокой температуры на шпангоут, нагреву и разрушению топливного бака №3 находится в причинной связи с авиационным происшествием».
Причем, выявить наличие этой трещины при подготовке самолета к полета не представлялось возможным из-за нахождения ее в труднодоступном месте.
Гостева признали невиновным. Гражданский иск Минобороны к нему на 169 миллионов рублей оставили без рассмотрения.
Апелляционная инстанция подтвердила оправдательный приговор.
Не так давно Гостев звонил своему бывшему адвокату и рассказал, как удачно у него в дальнейшем сложилась военная карьера. Если бы по описанному делу было вынесено обвинительное решение, о военной карьере пришлось бы забыть.
Одни из самых безнадежных для адвокатов уголовных дел – о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности.И тем не менее в активе адвоката Лаврентьева есть и такое выигранное дело.
Алексея Клейменова, главного инженера ООО «РосГенСтрой», обвинили в мошенничестве с целью получения материальной выгоды. Выглядело это странно, поскольку Клейменов не был предпринимателем, директором тоже не был.
В 2011-2013 годах компания, в которой он работал, подписала ряд договоров на выполнение капремонта многоквартирных домов в Надымском районе Ямало-Ненецкого автономного округа. Полномочным представителем подрядчика назначили Клейменова. По оценке следствия, в ходе ремонтных работ Клейменов с целью хищения решил сделать меньший объем ремонтных работ, чем было предусмотрено. Однако в актах указал необходимый объем. По одному из договоров завышение фактически выполненного объема работ составило аж 38 тысяч рублей! И это при общей сумме более 7 миллионов рублей. По другому договору следствие нашло завышение цены работ на 15 тысяч рублей (при общей сумме почти на 3 миллиона). По третьему договору въедливые следователи обнаружили завышение работ почти на 25 тысяч рублей (при общей сумме около 7 миллионов рублей).
Следователи подробно перечислили, что Клейменов преступно сэкономил: материалы на 11852 рубля, переплеты оконные на 2536 рублей, оконные приборы на 836 рублей и так далее. Указав еще ряд подобных договоров, следователи вновь уличили Крейменова в преступных действиях. Мол, работы не выполнены в полном объеме, а деньги оплачены. Небольшой получался «сэкономленный» процент от общей суммы работ, но в сумме вышла приличная сумма.
Тем более что в одном из описанных случаев речь шла уже про сумму более миллиона рублей невыполненных работ (при общей сумме более 4 миллионов, то есть объемы «похищенного» составили около 25%). Вывод получился убийственный. Что Клейменов за 2,5 года работ ради получения выгод в пользу «РосГенСтрой» внес в акты заведомо ложные сведения об объемах и стоимости работ. Общая сумма хищений, по оценкам следователей, составила почти 2 миллиона рублей.
Клейменов вины не признал. И напомнил, что он наемный работник, ответственность по договорам несет предприятие, а не главный инженер. Защитник Клейменова напомнил, что главный инженер использовал ресурсы предприятия, которые ему предоставлялись, а не собственные. Хищений он совершить в принципе не мог, как и увеличить прибыль предприятия. Все виды работ включались в формы субподрядчиков. «РосГенСтрой» не то что не заработал сверхприбыль, а наоборот, недополучил денежные средства, что подтвердила экспертиза. Заказчик работ («ПангодаСтройСервис») оказалась в определенный момент банкротом.
Задачей главного инженера было контролировать производственный процесс. У Клейменова даже не было доступа к счетам предприятия. Контроль же объемов и качества работ выполнял технический надзор. По этому поводу заказчик подписывал отдельные договоры, по которым составлялись акты.
Показания свидетелей по делу от представителей заказчика и органов власти сводились к тому, что работы по капремонту проводились, выявленные замечания устранялись. Однако сами жильцы отремонтированных домов говорили иное: крыша течет, стены пожелтели, в квартирах после проведенного ремонта стало холоднее. Выяснилось, что не все жильцы отремонтированных домов заплатили управляющей компании за проведенные работы. Отсюда в том числе возник факт недоплаты за работы.
Директор «РосГенСтроя» пояснил суду, что сама компания капремонтом не занималась, для этого были наняты подрядчики. А главный инженер финансовыми вопросами не занимался.
Защита Клейменова представила суду акты о приемке выполненных работ, справки о стоимости выполненных работ с подписями заказчика, подрядчика, технадзора. Причем, расчеты и объемы работы были согласованы с местной администрацией. Представили и правовое заключение кандидата юридических наук. Факт неполной оплаты работ подтверждался определением арбитражного суда, по которому требования «РосГенСтрой» включили в реестр требований кредиторов ООО «ПангодаСтройСервис».
Суд согласился, что в действиях Клейменова нет состава преступления.
Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Подсудимый Клейменов был оправдан.
Пожалуй, эта история самая драматичная из всех дел, которыми пришлось заниматься адвокату Лаврентьеву. Петра Хорошавина в апреле 2006 года признали виновным по ст. 111.ч.4 УК РФ и приговорили к 5 годам лишения свободы. Что же такого опасного Хорошавин совершил? Оказывается, убил человека. Опасный человек, скажете?
Хорошавин был курсантом танкового училища. Поэтому судил его военный гарнизонный суд.
Описываемые в материалах дела события случились в июне 2005 года. В зале игровых автоматов на улице Кирова некий Андросов, будучи пьяным, приставал к Хорошавину, с которым раньше не был знаком. Андросов даже ударил Хорошавина, тот пытался защититься. Андросову этого показалось мало, он схватил стул, чтобы нанести новый удар. Вмешательство других людей в игровом зале, казалось, погасило конфликт.
Однако после того, как Хорошавин вышел на улицу, Андросов внезаано навалился на него сзади и начал душить. Защищаясь, Хорошавин ударил нападавшего затылком и локтем в лицо. Ему удалось освободиться, он убежал с места происшествия. Между тем оказалось, что удары не просто попали в цель, но и оказались смертельными.
Прибывшие на место ЧП врачи констатировали смерть Андросова. Экспертиза показала, что мужчина умер от тупой травмы головы, включающей в себя переломы костей и хрящевых пластинок носа.
Суд пришел к выводу, что множественные удары Хорошавин наносил Андросову, когда тот уже лежал и опасности для жизни Хорошавина не представлял.
Вообще-то Андросов был физически крепче Хорошавина. На это обстоятельство потом обратит внимание Верховный суд России.
Подсудимый отрицал вину в умышленном нанесении тяжкого вреда здоровью. Но решение по делу вынесли обвинительное. Хорошавина взяли под стражу в зале суда.
По делу были опрошены несколько экспертов. Некоторые эксперты пришли к выводу, что удары могли быть нанесены локтем и затылком. То есть склонялись к точке зрения подсудимого.
Кассационная инстанция тем не менее оставила приговор в силе. Президиум Уральского окружного военного суда пришел к тому же выводу.
Сергей Лаврентьев подключился к делу, когда Хорошавин сидел в колонии уже почти год.
Верховный суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. В ходе него Хорошавина оправдали. За подсудимым признали право на реабилитацию.
Сергей Лаврентьев не считает, что семь оправдательных решений, которые были вынесены в отношении его подзащитных, это много. За 25-летнюю практику дел, в которых он участвовал как защитник, было множество. Те, что закончились оправданиями, составляют лишь малую часть. Но у ряда адвокатов зачастую все намного хуже, нет даже таких скромных достижений.
Причина малого количества оправдательных решений в тех процессах, где решение выносят профессиональные судьи, на взгляд, адвоката – в том, что у российской власти нет запроса на справедливый и состязательный суд. Во многом по этой причине, видимо, резко снизился (по сравнению с теми же 90-ыми годами) уровень профессионализма судей. Фактически судей со своим мнением выдавливают из профессиональной судейской среды. Неудивительно, что очень многие обвинительные приговоры по уголовным делам имеют под собой весьма шаткие основания или не имеют оснований вовсе.
Обвиняемые в большинстве случаев оказываются лишены права на справедливый суд (если только речь не идет о суде присяжных). Увы, реальная состязательность сторон, провозглашенная Конституцией и федеральными законами, на практике почти полностью исчезла из российских судов.
